Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том полностью]

— Ага, приходилось… Ну, что? Поехали?

— Давай, вытворяй, — улыбнулся мне Воронов и сел сзади сбитого летчика так, чтобы видеть мои глаза.

— Э-э-э… Смотри мне в глаза, фриц! — я порылся в памяти, но подходящей фразы не нашел. Воронов чуть наклонился вперед и что-то прошептал немцу на ухо. Тот дернулся и попытался привстать и посмотреть на Воронова.

— Мне! Мне в глаза! — повысил голос я. Немец обмяк на стуле и заморгал на меня. Вид у него был… Обмочившийся от страха кролик ломает взглядом волю боа констриктору. — Вспоминай, фриц, что было хорошего за последние два дня…

За спиной пленного сухим тараканьим шорохом зашуршал с переводом Воронов. Немец закивал головой и задумался. Лицо его посветлело.

— Вот сволочь! — ласково заявил я Воронову. — Видишь?

Николай расплылся в улыбке.

— Что спросил, то и получил!

Фриц, прикрыв зенки с поволокой, вспоминал вчерашнюю жареную курицу под какое-то французское сухое вино.

— Во, инфузория! — восхитился я. — Отставить! Совещания вспоминай! Инструктаж!

Подполковник продолжал осуществлять синхронный перевод. Немец проникся и судорожно закивал. Видимо, что-то прочитал на моем лице, бацилла холерная…

Картинка сменилась. Кабинет, солнце из окна, пахнет кожей, сигарами, чуть-чуть терпким запахом незнакомого мне одеколона. Раздалось шипение. Я скосил глаза и увидел высокого, худощавого немецкого офицера, который налил себе содовой из стеклянного сифона в металлической оплетке.

Звякнул поставленный на поднос бокал, и холодный, командный голос продолжил начатую фразу. Правда — на немецком языке… Я перевел взгляд на Воронова и в голове раздалось:

— Итак, господа, резюмируем. Вашей группе, подполковник, выделяются три скрытые площадки — "Зевс" 1, 2 и 3. Необходимое количество горючего и боеприпасов туда будет завезено. Предусмотрена охрана и связь. Более там вам ничего не потребуется. Базироваться будете вот на этом аэродроме… — офицер постучал указкой куда-то в район Белгорода. — Здесь будете ночевать, питаться и развлекаться в кантине. И все прочее… В помещении штаба авиагруппы для вас выделят кабинет. Можно курить, господа…

— Продолжим. На вашу группу будет работать один из пунктов наведения, группа радиоперехвата и радарная станция. Что еще, подполковник?

— Благодарю вас, господин генерал! — Ого! Это оказывается генерал…

— …Этого достаточно! — Взгляд с генерала переместился на подполковника, и тут же раздалось: "Черт! Я его знаю, Виктор! Это группа "Черный Мангуст".

— Та-а-к, группа "Черный Мангуст". Ну-ка, ну-ка… Вот! Группа "Черный Мангуст", командир — оберст-лейтенант Вольфганг Кнебеле… из 52-й Ягдгешвадер, разумеется… Истребительной эскадры, — Воронов взглянул на меня.

— Я знаю… — кротко ответил я. — Давай дальше…

— Ага, летают, кто на чем больше любит — и "Ме-109G6" есть, и "FW-190" имеется… Ну, что еще? Удачно, надо сказать, летают… У каждого члена группы не менее двадцати сбитых. Группа — это так, условно. У Кнебеле всего 12 летчиков, плюс его пара. Специализация — террор, наверное… Как еще объяснить? Посылают их туда, где надо быстро сломить волю противника и привнести страх в его ряды. Бьют жестоко, неожиданно, не обязательно с высоты. Наоборот — один из любимых приемов — удар снизу, от земли… Ну, сам понимаешь, когда охотятся на низколетящие цели. Постоянно наращивает силу удара. Самый первый запев — пара или звено… Подходят, начинают крутиться, имитируют атаки… Противник вынужден держать их в поле зрения, так или иначе, его внимание ослабевает, а тут — остальная группа — бац! Одна атака — двое-трое сбитых, и "Черный Мангуст" уходит. Никогда не рискуют — никаких затяжных боев! Особенно — маневренных боев. Нет, только удар и немедленный отход. Но удар наносится группой, а если там три-четыре фоки, это болезненный удар, Виктор.

— Ничего, сдюжим. Ты мне вот что скажи, Воронов… Где ты так стрелять научился, а?

— Тебе скажу. Но только тебе. В сороковом году, над Ла-Маншем. Я тогда был одним из лучших молодых летчиков Люфтваффе… А стрелять с большой дистанции не так уж и трудно, зато — более безопасно!

— Вот и возьмешь Яка с 37 мм пушкой. Если что — бей по фокам. Нельзя их близко подпускать. А ты метров с 500 будешь их пропалывать. Снаряды я тебе заряжу. Немного, но тебе и им хватит… По рукам? Ну, то-то… Пошли дальше. Значит — делаем так…

Глава 16

Мы решили, что мчаться в бурке, на коне, размахивая шашкой — это не по нам. Показуха нам не нужна. Будем отщипывать по кусочку. Тем более что подполковник Степанов еще не вернулся, а я ему обещал не злодействовать. Так, что — наш принцип: "Курочка по зернышку клюет!"

Я созвонился с адъютантом командующего армией и договорился о короткой встрече. Генерал был профессионалом, заботился о своих частях, и группа "Черный Мангуст" ему в зоне ответственности армии была абсолютно не нужна. Поэтому он охотно пошел нам навстречу.

Вот так оно и получилось, что на следующее утро с "Узла" тишком-молчком взлетели и ушли куда-то по своим делам четыре истребителя. Причем — на бреющем…

А еще минут через десять достаточно широко известный в узких кругах специалистов немецкой радиоразведки командир звена АУГ "Молния" с позывным "Князь" сначала запросил по радио разрешение на взлет, потом, взлетев, по радио же дал нагоняй своим летчикам за разгильдяйство в строю, и, наконец, запросил у пункта наведения "Штык-3" воздушную обстановку. Но все дело было в том, что Князь, наоравшись в эфире, даже не садился в самолет. Взлет эскадрильи третьяков имитировали наши соседи на "Ла-пятых". А я с Вороновым и еще двумя лучшими стрелками группы должен был выступить чуточку позже, чем и привлечь к себе внимание, как зрителей, так и радиокомментаторов.

Командир "Черных Мангустов" был немедленно извещен о выходе "молний" на дежурство. Задумчиво посасывая прямой мундштук еще не разожженной английской трубки "Данхилл", Кнебеле уставился на карту.

Тут телефонист тихо сказал: "Герр оберст-лейтенант, вас…" и, отложив "Данхилл", Кнебеле нетерпеливо схватил телефонную трубку. Получив сообщение от локаторщиков, что в районе предполагаемого базирования группы "Молния" зафиксирован взлет предположительно до эскадрильи истребителей, командир мангустов снова уставился на карту.

Следующим был звонок с пункта управления и наведения, в ходе которого Кнебеле проинформировали, что группа из двадцати семи бомбардировщиков "Ю-87" только что была атакована звеном новых истребителей русских, которые, сбив два бомбардировщика, были, в свою очередь, атакованы "мессершмиттами" сопровождения. Однако, не приняв боя, истребители русских отошли к своей группе, которая висит на полутора тысячах метров в квадрате G — 14 и не дает "штукам" ударить по цели.

Это мы вчетвером врезали по немцам, и ушли к себе на аэродром. Нечего нам светиться. Пока нечего, успеем еще познакомиться…

Этого оберст-лейтенант Кнебеле уже не выдержал, и дал команду на взлет двум звеньям группы. Но — увы! Когда мангусты примчались в указанный квадрат, новых истребителей противника там обнаружить не удалось, поскольку его старые истребители — "Ла" и "Яки", большими группами гонялись за остатками "Ю-87" и "мессершмиттов" сопровождения.

Издали взглянув на эту эпическую битву, воздушные рыцари из группы "Черный Мангуст" в бой не вступили, а скромно понесли благую весть об отсутствии новейших истребителей противника на поле боя своему командиру… Шустрее нужно поворачиваться, выходцы из семейства виверровых, подотряд котообразных, шустрее… Эдак вы все дела клювом прощелкаете, геноссен, хотя — виноват! Откуда же у мангустов клюв!

Примерно такая же сценка случилась и на другой день. Мангусты опять опоздали, и даже краешком глаза не увидели новые истребители русских. А вот на третий день!

А на третий день вернулся довольный полковник (ого!) Степанов и стал крутить мне хвост за нахальство и самоуправство.

— …и я вас горячо поздравляю, товарищ полковник, с присвоением высокого воинского звания! А орденом не разжились, случайно? Не надо так кашлять! Вы не простудились?

— Туровцев!! — захрипел полковник Степанов, наливаясь кровью…

— О! А что это вы покраснели? У вас не давление ли повышенное, Иван Артемович? Вам беречь свое здоровье надо, а не тратить его на разносы своего зама по боевой… Тем более — на разносы необоснованные, сиречь — неправедные… — и я замолчал, сделав лицо царевны Несмеяны, выходящей с концерта Е. Петросяна.

— Виктор Михайлович!

— Что?

— Ладно! Докладывай ты… — безнадежно махнул рукой трехзвездочный Степанов, вынимая из тревожного чемоданчика армянский коньяк своего же ранга. — Вот, что просил… Ну, говори.

Я начал рассказывать. И все рассказал. Ну, почти все…